Публицистика
.
СТАТЬИ ЛЕОНИДА ЛИХОДЕЕВА И ИНТЕРВЬЮ С НИМ
“Он был жанром, который пытались убить”
Я относился к Зощенке, как все полуинтеллигентные советские отроки: хорошо разоблачает отдельные недостатки, доставшиеся нам от свергнутого капитализма. Ну, скажем, как аристократка пирожные ела (цоп с кремом и – жрет) или как монтер свет выключил в театре (ежели он тенор – нехай одной рукой поет, другой свет зажигает). Смешно, конечно.
“Я не доживу до нормального общества”
- Говорят, жанр романа во всем мире умирает. А у нас особенно: читатель увлечен публицистикой, до толстых книг недосуг.
“Куда сатирику податься?…”
Я: Вы заметили? Чего сейчас в большом достатке, так это всякого рода гороскопов, гаданий, предсказаний…
“Наш паровоз, вперед лети…
или
постой, паровоз, не стучите колеса…”
Прибежал человек с чемоданом на перрон: – Поезд давно ушел? – Пять минут назад. – Слава богу. Я думал, опоздал на час…
“Разговор со свидетелем”
Что ни скажешь о Сталине – все правда
“От Аввакума до…Ленина, или еще раз о современном язычестве“
Как-то мне нанес визит молодой литератор. Увидав на столе Платона, сказал снисходительно: «А мы языческих текстов не читаем». Я тоже посмотрел на Платона, но теперь уже с некоторой опаской.
Мои встречи с Корнеем Чуковским
Рыжий и усатый Тараканище причинил множество бед зубастым и клыкастым зверям. Он их держал в страхе. Он им не давал пикнуть. Он был одновременно и Змеем Горынычем и Минотавром.
“Это же так просто…”
Лет десять назад Райкин отправился без своего театра с концертами в Тбилиси и Ереван, и взял с собою меня.
Разговор писателей
Л.Разгон: Эта твоя рукопись называется «Семейный календарь, или Жизнь от конца до начала». Она писалась на моих глазах.
“И тогда император заплакал…”
“Наступает предел накопленному … ”
Я не боюсь смерти. Я боюсь предшествующей ей беспомощности.
.
ИЗ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК ЛЕОНИДА ЛИХОДЕЕВА
“Записки человека со скверным почерком”
Достигнув сорока лет, счел я за благо записать воедино мысли посещавшие меня в разное время. Скверный почерк мой, приносивший одни лишь огорчения моим учителям, был основной помехой к сему предприятию.