Воспоминания и отзывы
Наш добрый друг
«Крокодил», №2, февраль 1995 года
Высокий, насмешливый, голубоглазый блондин. В профиль похож на Вольтера, изваянного Гудоном. И не только в профиль, и не только в мраморе. Блистательный сатирик. Дуайен нашего фельетонного цеха.
В глухую пору листопада…
«Московский Комсомолец», 4 ноября 1995 года
Сейчас, в столь суетное время, многие могли забыть это имя. Но он из тех, кто жил, невзирая на времена, на правителей, на строй, на условия и “неусловия”. Он оставил нам не только память о себе, но и свои книги. Главная из которых – последняя: “Семейный календарь, или Жизнь от конца до начала”. Своего рода летопись четырех поколений одной семьи, охватывающая время от конца прошлого века до семидесятых годов нашего. Это – история нашей страны. История людей, пpoглоченных или отторгнутых Временем.
Трудно писать о смерти. Еще труднее о тех, кого она забрала. О наших друзьях, родных, близких. О тех, с кем мы выросли. 6 ноября исполнится год с того дня, как от нас ушел Леонид Лиходеев.
Переступивший порог страха
Из публикаций в печати
Любить Леонида Лиходеева было непросто. Во-первых, потому что он был очень yмeн. Чего и не скрывал. А нам-то ведь нужно, чтобы умный человек всячески подчеркивал наше умственное над ним превосходство и хотя бы риторически вскрикивал в собственный адрес: «Какой же я дурак!». Леонид Израилевич всего этого не делал. А даже наоборот. Что многих обижало.
«Я помню грозное веселье ваших грустных глаз»
Из публикаций в печати
Уверен: сейчас, в первые ноябрьские дни, все любившие этого человека отчетливо слышат живой его голос.
Его летучие фразочки запоминались. Даже если и не были афористически заточены, они мягко и прочно впивались в память. В этом была одна из тайн его дара и обаяния его личности.
Когда мы были молодые
«Литературная газета», 10 апреля 1996 года, №15
Когда я познакомился с Леней Лиходеевым – а было это черт-те когда, даже выговорить страшно, в начале 50-х, то есть больше сорока лет тому назад,
«Страна обречена на человеческую жизнь»
«Московские новости», №15,14-21 апреля 1996 года.
… Он приходил ежевечерне, с обычной неторопливостью усаживался в кресло, закуривал и читал написанное за день. Лиходеев трудился в то время над книгой «Гвоздь в сапоге». Его не тяготила обстановка Дома творчества, не отвлекали голоса из коридора. Спокойная сосредоточенность, даже медлительность не вязались с представлением о газетчике-фельетонисте, быстро откликающемся на злобу дня.
Фельетонист Лиходеев
«Известия», 13 апреля 1996 года
14 апреля 1996 года исполняется 75 лет Леониду Израилевичу Лиходееву, блистательному фельетонисту и остроумцу. Рука моя упрямо отказалась написать «исполнилось бы 75». И дело не столько в бессмертии души, сколько в уровне рукописей, которые мало того, что не горят, но и не умирают.
«…Мы мудрость жизни постигаем…»
«Вечерний клуб», 30 марта 1996 года
…Эти шутливые строки, сочиненные Лиходеевым для пьесы «Зона любви», вряд ли кому-то знакомы. Включенная в репертуар 1967 года театром Аркадия Райкина, пьеса напугала Минкультуры СССР и была выдавлена из плана. Автор стихов, разумеется, сознавал, что с цензурными щупальцами КПСС и КГБ, выступающими под псевдонимом «Главлит», шутки неуместны.
Человек который улыбался
«Открытая политика», ноябрь, №7(9), 1995 года
Отвечая на мой вопрос, когда он научился водить машину, Лиходеев припомнил: в сорок первом, брошенная на дороге полуторка…
«Общая газета», №15, 12-18 апреля 2001 года
Сколько надо пережить и передумать, чтобы от залихватских стихотворных репортажей («Покорение пустыни», «Своими глазами» и т.д.) прийти к монументальному роману о судьбе страны, отразившейся в судьбе четырех поколений одной семьи!
«Еврейское слово», 4-10 сентября 2002, №35
Когда в редакцию армейской газеты доставили сложенное треугольником красноармейское письмецо, сотрудник, чья должность без ложной скромности официально именовалась «писатель», прочитал бесхитростные солдатские стихи.
Дебют после Миттельшпиля
«Книжное обозрение», №30, 27 июля 1990 года.
Однажды позвонил мне некто и спросил, а что я знаю о взаимоотношениях Чаянова с Бухариным?
Я поинтересовался: – С кем имею честь?
- Возможно, мое имя ничего не скажет вам, – ответил мой любознательный респондент, но все же скажу: я – Леонид Лиходеев, фельетонист.
Мой братик Леня
Публикуется по рукописи
Мы познакомились в холодный дождливый день октября сорок второго года в предгорьях Кавказа, где наша 383, «Шахтерская», как ее тогда называли, стрелковая дивизия с трудом сдерживала натиск наступавших немецких войск.
Какими вы не будете
«Крокодил», №2, февраль 1995 год
…С закончившейся войны вернулся молодой солдат Леонид Лиходеев. На гражданке стал он поэтом с совершенно собственным, честным и чистым голосом. Ему бы подпустить в этот голос марксистско-ленинского мироощущения и жил бы он припеваючи, сыт, пьян и нос в табаке. Однако, наблюдая на своем берегу большие несовершенства общества и весь состоя из высоких представлений о чести, не мог этого поэт, отчего и жил более чем впроголодь с перекрываемым ему издательским кислородом.