«Вращаясь в собственной судьбе

Поэт обложен странной данью,

Он всем находит оправданье

Не находя его себе…»

* * *

Я вас уговаривать не стану,

Но, всегда надеясь на успех,

Подданным великого Султана

Надо быть чуть-чуть глупей Султана,

Чтобы был Султан умнее всех.

Пусть Аллах, труждаясь неустанно,

Обделил Султана, и весьма…

Я вас уговаривать не стану –

Гениальность вашего Султана –

Это дело вашего ума.

* * *

Все как и прежде –

век за веком

по неизведанной стране

тропа идет за человеком,

чьё сердце мечется в огне.

И наблюдают безучастно –

как извивается тропа –

насторожённое начальство

и равнодушная толпа.

* * *

А в общем, все мы – Галилеи.

Превозмогая суету,

Мы с юности живём, лелея

Принципиальную мечту.

Но лишь ко времени примерясь,

Мы жжём за совесть и за страх

Свою блистательную ересь

На догматических кострах.

И думая, что нашу драму

Иные судят времена, -

Мы в них бубним, как в стенограмму,

Что все же «вертится она».

Хворая смелостью повальной,

Мы прибиваем под карниз

Взамен мечты принципиальной

Принципиальный афоризм.

С которым перейдем порог мы

И присно явимся на свет.

Но наша ересь станет догмой

По истеченью ряда лет.

И укротится лик сердитый,

Скроят из лат подобье риз.

И станет байкой эрудита

Принципиальный афоризм.

* * *

Линяют и истины, кровью умытые,

И принципы непримиримых атак.

История – дама весьма бл..витая:

И нашим, и вашим, и этак, и так.

И нет ни корысти в ней,

ни неподкупности,

Масштаб не в масштаб ей,

пустяк не в пустяк –

А как-то гуляет она в совокупности:

И нашим, и вашим, и этак и так.

Нам не воспитать ее и не унять ее

Ни за миллионы и ни за пятак.

А просто она любит это занятие:

И нашим,

и вашим,

и этак,

и так.

ДОН КИХОТ

Идя дорогою опасною

Из стареньких своих ворот,

Выходит с трезвым Санчо Пансою

Cиньop идальго Дон Кихот.

Скакать галопом ослик учится,

И Росинант усталый сник.

И сто столетий Санчо мучится

И не умеет о6ьяснuть,

Что тщетно под лучом меча идти,

Что бесполезен ваш приход,

Что вы земли не замечаете,

Синьор идальго Дон Кихот.

Она все та же – те ж колдобины,

Все та же пыль, все та же грязь,

Она никем не заколдована,

Она такая отродясь.

Но в том и штука, чтоб из ужаса,

Занудства, грязи и дерьма

Набраться доблести и мужества

И их растратить – задарма…

* * *

Стихи бывают, как пути

В иную стать.

Их написать – как превзойти

Судьбы печать.

Как перебраться в вертоград,

Чтоб умереть.

И как продраться через ад,

Чтоб уцелеть.

Как одурачить сатану,

Окончив спор.

И как поддаться пацану

На детский вздор.

Как залететь в зазвездный сад,

Где бродит Бог.

Ах, как бы я их стал писать,

Когда бы мог!..

* * *

Я вышел рано с мастерком,

Ремнем я обвязал чело.

Я строил дом.

А в доме том –

И дни мои и ремесло.

Вам мимо дома не пройти -

Все ваши тропки и пути

Ведут к нему,

Идут к нему.

А почему?

А потому,

Что положил я быть ему -

Всему – из ваших кирпичей,

Из ваших мыслей и речей,

Прозрений, слепоты, борьбы,

Печалей, радостей, судьбы.

Прекрасный дом, надежный дом.

Кто ж станет жить в жилище том?

В нем поселятся вновь и вновь

Надежда, вера и любовь,

В нем матерь мудрость будет жить -

Любить, учить, журить, тужить,

Кормить и шлепать и ласкать,

С дороги ждать и в путь толкать …

Пускай полдневные лучи

Осветят ваши кирпичи.

Я этот дом, как смог, сложил.

Я не ленился.

Я служил.

* * *

Прикидываться не нужно,

Не нужно блудить глазами:

Вперед нас влечет надежда,

Назад мы плетемся сами.

Оставьте ваши стенанья,

Оставьте бессмысленный ропот:

Вперед нас влечет незнанье,

Назад нас волочит опыт…

ГАМЛЕТ

Чего вы ждете, принц, чего вы ждете?

Не надо больше, не ломайте рук.

Все эти люди, принц, в конечном счете,

Устали от душевных ваших мук.

Они умудрены, они не дети.

Пред ними нечего махать крылом.

Они ведь знают, принц, что добродетель

Погибнет все равно в борьбе со злом.

Им зло не нравится, они, конечно, против.

Но все-таки они и не за вас.

Они пришли смотреть, как вы умрете.

Умрете снова, в миллионный раз.

Нет, принц, вам не дано их огорошить.

Удел ваш – сомневаться и не сметь.

Они помчатся вниз, к своим калошам,

Хлопками одобряя вашу смерть.

Слова становятся с годами лживы.

Сомнение – дурное ремесло.

Ошеломите их, останьтесь живы,

К чертям спектакли, пусть погибнет зло…

1960

* * *

На книжной полке песни недопеты.

Отяготив собою стеллажи,

Лежат тридцатилетние поэты,

Недолюбив свoe и недожив.

И всякий раз, с какой-то странной новью,

Мы ощущаем, что в житье своем

Мы любим этой – начатой – любовью

И жизнью недожитою живем.

И мы не знаем, как мы дальше были б,

Что с нашим сердцем стало бы, когда

Они свое земное долюбили б,

Доели бы, доспали бы, допили б

И дотянули бы свои года.

Жалельщики толкутся возле полки,

В остывшие уста вставляют стих,

Желая, чтоб поэты жили долго

По образу и по подобью их.

Мне тошно от притворного отчаянья,

От бестолковых и бестактных строк.

Поэты появляются случайно.

Зато они уходят точно в срок.

* * *

Февраль. Достать чернил и плакать,

А за окном уже рассвет

и преждевременная слякоть,

февраль сводящая на нет.

И в полной выкладке по хляби

к метро шагают впопыхах

ополоумевшие бабы

в штаб-офицерских сапогах.

А вслед – толпой – не разобраться -

бредут в постылые полки

унылые, как новобранцы,

бессмысленные мужики.

* * *

Ах, ребята, как мне надоели

Поиски далеких берегов.

Но у нас семь пятниц на неделе,

Будто нет ни сред, ни четвергов …

* * *

Живя не шатко и не валко,

Мы тем и были хороши,

Что созидали из-под палки,

А разрушали – от души…

* * *

Добро без зла несообразно,

Как ночь без дня,

как свет без тьмы,

Как вожделенье без соблазна

И как Россия без тюрьмы…

* * *

А мы – что собираем, то раскидываем,

Ликуя в поражениях побед.

И плачем мы от чувств,

которых не испытываем

И страждем от страстей,

которых нет …

* * *

Идут на службу, как на плаху,

С утра, с утра

Осатанелые от страху

Редактора.

Не как хозяин кабинета –

Идет как тать,

Как конокрад в табун трехлеток,

Как воровать.

На спинке кресла вися и мучась,

Как на суку,

Он парой ножек и парой ручек

Скребет строку,

Обнюхивает, как собака,

Могильный крест

И дробно ищет, как макака,

Подтекст, подтекст.

Они дрожат, визжат и стынут,

Попав в полон.

Они поскуливают в спину

Уснувших жен,

А утром снова, снова, снова –

Как на износ.

А я им каждым утром – слово

Под самый нос.

А буквы ходят палачами

В ограде строк

И снова – Слово бе в начале

И Слово – Бог…

Но что искать подтекст напрасный

В кошмаре снов,

Когда и так и так все ясно

Без всяких слов:

У них – парткомы,

У них – столовки,

У них – штыки,

А у меня – концом веревки

Конец строки.

Мне не зажиться,

Мне – загибаться,

Мне – помирать.

Но все-таки, они – боятся,

Едрена мать!..

1965

СИКСТИНСКАЯ МАДОННА

Я чуть-чуть запоздал. Но мельком,

Бросив взгляд, я понял: сейчас

Здесь свершилась какая-то сделка,

Здесь чего-то хотели от вас.

Что случилось? Ваш лик печален,

И мальчишка как будто сник.

Вам здесь что-то наобещали?

Что сулит вам этот старик?

Я не знаю, что вам обещано,

Только знаю – все это ложь!

Не давайте им сына, женщина!

Не давайте! Его не вернешь!

Да, они почитать его будут

И расславят на целый свет…

Но они воспитают Иуду

И потом поделят с Иудой

Эти самые тридцать монет!

И чтоб лишнего не передать ему,

Всенародно расправятся с ним-

Надо ж только предать предателя,

Чтобы честно глядеть самим!

А потом, не ведая, сыты ли,

Разведут святошеский вой,

Нарекут вам сына спасителем

И примажутся к славе его.

И в неистовстве оголтелом

Будет эта алчная рать

Торговать его кровью и телом,

И словами его торговать!

Я чуть-чуть запоздал, но мельком,

Бросив взгляд, я понял: сейчас

Здесь свершилась какая-то сделка,

Здесь сейчас обманули вас.

Я не знаю, что вам обещано.

Только что гадать наперед?

Сын и сам уйдёт от вас, женщина,

Встанет на ноги и уйдёт…

Я ведь вижу – ваш взор насторожен

И надежда светится в нем:

-Пусть уходит, авось поможет

Тьму рассеять своим огнём.

Может, сможет – дело простое…

- Извините, я вас не учу.

Стоит жизни попытка?

- Стоит!

Я не каркаю, я молчу…